Как в США люди, освобожденные из тюрьмы, находят жилье?

Кевин Брукс надеется, что ему не придется идти в приют для бездомных. В 1999 году г-н Брукс и еще четверо были осуждены за убийство, и он был приговорен к 25 годам пожизненного заключения.

Сейчас ему 52 года, он стал более зрелым и раскаивающимся, у него чистый дисциплинарный послужной список и степень бакалавра. Он считает, что у него есть хороший шанс выйти на свободу после того, как он предстанет перед комиссией по условно-досрочному освобождению в январе 2024 года.

Он менее уверен в том, где он будет жить.

До того, как мистер Брукс ушел, он жил со своей новорожденной дочерью и подругой в трехкомнатной квартире в каменном особняке в Краун-Хайтс, которую снимал примерно за 800 долларов в месяц. Сегодня жилье обошлось бы более чем в 3000 долларов в месяц. Средняя арендная плата на Манхэттене составляет 4200 долларов, в Бруклине - около 3700 долларов.

Таким образом, в следующем году примерно в это же время г-н Брукс считает, что он, вероятно, присоединится к тысячам других ранее заключенных людей, которые выйдут из тюрьмы и им негде будет жить. По данным Департамента исправительных учреждений и общественного надзора Нью-Йорка, из всех освобожденных под общественный надзор в штате Нью-Йорк в течение 2021 года (не только те, кто был освобожден из тюрем), около 23 процентов отправились непосредственно в приюты; еще 8 процентов были “недомицилированными” или отправились в такие места, как дома престарелых и гостиницы.

Людям, вышедшим из тюрьмы, мало кто помогает. Мы получаем 40 долларов и билет на автобус в один конец. Многие из нас направляются в Управление порта в Нью-Йорке. Я говорю "нам", потому что я тоже нахожусь в тюрьме. Я брал интервью у мистера Брукса, когда мы сидели за столом, привинченным к полу, в общем помещении тюремного блока исправительного учреждения Салливан, тюрьмы, где мы оба сейчас живем.

Чувствуя себя обделенными и обделенными, многие условно освобожденные обращаются к незаконным махинациям. Департамент исправительных учреждений штата сообщил мне по электронной почте, что около 38 процентов людей, освобожденных в 2017 году, вернулись под стражу агентства в течение трех лет.

В поисках помощи

ПомощЬ вышедшим на свободу преступникам в настоящее время обсуждается среди законодателей штата Нью-Йорк. В январе Брайан Кавана, прогрессивный демократ, который возглавляет комитет Сената по жилищному строительству, строительству и общественному развитию, вновь ввел программу ваучеров на доступ к жилью (S. 2804B), которая в прошлом году получила поддержку как со стороны сената, так и ассамблеи, но в конечном итоге не получила такой же поддержки со стороны администрации губернатора во времяПереговоры о бюджете. Законопроект предусматривает предоставление ваучеров людям, которые срочно нуждаются в жилищной помощи, либо сталкиваются с выселением, либо остаются бездомными. Его формулировка недавно была обновлена, чтобы включать людей, которых собираются выпустить из тюрем штата.

“Им должно быть разрешено обращаться за различными ресурсами до даты их освобождения, чтобы у них был шанс не попасть из тюрьмы в убежище”, - сказал мне сенатор.

Это может иметь большое значение для ранее заключенных, которые лишены другого жилья и программ. Мы не можем остановиться или даже навестить семью или друзей, которые живут в государственных жилищных проектах. Это запрещено Жилищным управлением города Нью-Йорка, но другой законопроект, который в настоящее время находится на рассмотрении Городского совета Нью-Йорка, направлен на предотвращение дискриминации в отношении жилья на основании данных об аресте или криминальной истории.

Аналогичным образом, некоторые ранее заключенные в тюрьму люди — те, у кого пожизненный статус сексуального преступника, те, кто ранее был осужден за определенные преступления, связанные с наркотиками, и те, у кого есть “перевес доказательств” преступной деятельности, - исключены из участия в федеральной программе раздела 8, которая субсидирует арендную плату для людей, которыезарабатывают менее 50 процентов от среднего дохода для округа или столичного региона, в котором они проживают. (Согласно последним данным Бюро переписи населения США, в Нью-Йорке средний индивидуальный доход составляет 41 625 долларов.)

Г-н Кавана ожидает принятия закона. “Я не знаю ни одного человека или организации, которые выступают против этого законопроекта”, - сказал он мне осенью, когда я позвонил ему с тюремного двора. “Что необычно, так это то, что крупные компании, занимающиеся недвижимостью в Нью-Йорке, довольно активно поддерживают это”.

Но есть некоторые препятствия.

Хотя Говард Хасок, старший научный сотрудник по изучению внутренней политики в Американском институте предпринимательства, правоцентристском аналитическом центре, сказал, что, по его мнению, жилье для бывших заключенных важно, он усомнился в целесообразности повышения доступности ваучеров для людей, выходящих на свободу.

“Количество ваучеров будет ограничено. Мы не хотим, чтобы лица, причастные к правосудию, конкурировали с бедными жителями Нью-Йорка ”, - сказал мне мистер Хасок. “Высказывания бывших преступников не исключены - я думаю, что, к сожалению, это может вызвать напряженность. Люди, которые не были вовлечены в правосудие и находятся в этом списке ожидания, могут быть такими: ‘Подождите минутку. Я работал и играл по правилам, а теперь я в конце очереди?”

Г-н Хасок также поинтересовался, имеет ли смысл, чтобы один человек, вышедший из тюрьмы, получил ваучер на семейное хозяйство, испытывающее трудности. Ему казалось более практичным отправить кого-то, кто выходит, в реабилитационный центр или программу возвращения.

Оказывается, количество кроватей тоже довольно ограничено.

Г-н Брукс хочет принять участие в программе возвращения, подобной программе Fortune Society, которая началась 55 лет назад как группа поддержки бывших заключенных и в настоящее время помогает около 7000 человек, которые ранее были заключены в тюрьму, с образованием, трудоустройством и жилищными услугами. В 2002 году Fortune открыла The Castle на Риверсайд-драйв, в котором одновременно проживает сообщество из 90 бывших заключенных, и предлагает индивидуальное планирование и группы поддержки. В 2010 году компания открыла в Гарлеме Касл Гарденс, жилой дом, который обеспечивает стабильным жильем 63 клиентов Fortune Society.

Это в общей сложности 150 коек.

“В ограниченных обстоятельствах мы проверим заключенного, такого как мистер Брукс, - сказал мне Стэнли Ричардс, заместитель исполнительного директора Fortune, когда я позвонил ему с тюремного двора, - и мы рассмотрим его для помещения в замок и будем работать с условно-досрочным освобождением, чтобы признать его бездомным и провестиКровать.”

Г-н Брукс сказал, что он чувствует, что это его единственная надежда. Его дочь, которой сейчас 23 года, недавно закончила колледж, но из-за высокой арендной платы она все еще живет со своей матерью, которая купила дом в Канарси со своим новым партнером после того, как мистер Брукс попал в тюрьму. Он не может туда поехать.

“Я просто хочу выйти, получить работу и найти место для жизни”, - сказал он. “Я надеюсь, что Фортуна поможет с этим”.

"План Б"

Читаяраздел "Недвижимость" в "Нью-Йорк таймс", я вижу кооператив студий "Адская кухня" в разделе "На рынке". Это полмиллиона долларов и вдвое меньше старой квартиры на железной дороге, где я жил за углом на Западной 51-й улице между 9-й и 10-й авеню подростком в начале 90-х. Моя мама говорит мне, что тогда мы платили 350 долларов в месяц. Сегодня оно стоит 3700 долларов. До этого мы жили в жилом комплексе в Шипсхед-Бей, Бруклин. Арендная плата: 100 долларов в месяц.

Я регулярно вижу, как особняки в Бедфорд-Стайвесанте рекламируются на миллионы. 34-летний Дариус Тернер, стройный и высокий, всю свою жизнь вырос в Бед-Стай, на Бедфорд-авеню, между Грин и Лексингтон, за углом от Лафайет-Гарденс.

“Эй, мой брат только что сказал мне, что он видит белых людей, выгуливающих своих собак по Лос-Анджелесу”, - сказал мне мистер Тернер, смеясь. “В некотором смысле это хорошо, потому что чернокожие и белые больше общаются. Они не так боятся. Но те белые люди повысили стоимость жизни. Я имею в виду, что детская кроватка в доме стоит тысячи долларов в месяц ”.

Он сказал мне, что вырос всю свою жизнь в Стай - играл в пятнашки в Стай, бросал мяч в Стай, торговал наркотиками в Стай, был застрелен в Стай, в двух разных случаях. Мистер Тернер, чей сценический псевдоним рэпера был Пропа Балла (теперь это Picasso XO), вспоминал, как открывал концерты для более крупных артистов.

В 2011 году он признал себя виновным в ограблении и получил 10 лет. В 2014 году в Аттике ему добавили еще два с половиной года после того, как суд присяжных в сельском округе Вайоминг признал его виновным в содействии тюремной контрабанде (у него нашли заточенную зубную щетку, которую, по его словам, подбросили).

Мистер Тернер выйдет на свободу в феврале 2024 года, и он планирует жить со своей женой, которая снимает квартиру с двумя спальнями за 2100 долларов в Ист-Флэтбуш. Если рэп-игра не сработает, его запасной план - стать личным тренером. Что, если отношения не сложатся, спросила я? Я указал на телевизор, по которому показывали “Любовь после заключения”, реалити-шоу с трещотками, которое напоминает нам, что романтические отношения после освобождения становятся трудными.

“Я имею в виду, у меня всегда есть план Б”, - сказал мне мистер Тернер. “Моя мама недавно скончалась, и она оставила мне кооперативную квартиру с одной спальней. Друг семьи сдает его в субаренду ”.

Семейные узы

Я сказал ему, что иногда такие ситуации с субарендой могут усложняться.

Когда мне было, может быть, 11 или 12 лет, я жила с мамой и отчимом в Адской кухне, мама вносила свое имя в списки на стабильную аренду квартир. Она приводила их в порядок и незаконно сдавала в субаренду. Однажды она оставила запасной ключ у управляющего, который, по ее мнению, проник в квартиру ее арендатора и украл деньги. Когда моя семья столкнулась с супер, разразился хаос. Мама, моя сестра, мой отчим и арендатор были арестованы. Снаружи здания моему шурин удалось затащить меня в толпу. Дочь управляющего звала своего отца и указывала на мою мать, закованную в наручники за ее спиной. “Ты не плачешь по своей матери?” Мама кричала на меня.

В конце концов мама стала законной, получила лицензию агента, стала брокером, а затем открыла собственный магазин с одноименным названием “Недвижимость Лауры О'Коннелл”. Я стал наркоторговцем. В 2001 году я застрелил человека в Бруклине. В 24 года я получил от 25 лет до пожизненного плюс еще три за продажу наркотиков. Я довел маму до слез. Я тоже разбил сердце другой матери. Молодой человек, которого я убил, вырос в тех же бруклинских проектах, что и я. На протяжении многих лет я испытывал сильный стыд за то, что я сделал, раскаяние за людей, которым я причинил боль. Это заставляет меня хотеть выйти и на этот раз сделать все правильно.

Примерно в 2010 году в Аттике я присоединился к мастерской по творческому письму и оттачивал свое мастерство в камере, сидя на перевернутом ведре, зажатом между туалетом и койкой, анализируя журнальные статьи, часами работая на пишущей машинке. Я собираюсь подать прошение о помиловании губернатору, прося ее сократить срок моего заключения на несколько лет. Наличие надежного плана возвращения, как вы будете получать доход и где вы будете жить, - все это часть процесса.

Маме сейчас 77 лет. Она закрыла свое агентство недвижимости, обналичила деньги и купила кондоминиум во Флориде. С тех пор, как я получаю доход и плачу налоги, мама говорит мне, что сожалеет, что не внесла мое имя в несколько разных списков зданий на Манхэттене, сдаваемых в аренду. Им не нужно было знать, что я была в заключении, говорит она мне

Я хорошо справляюсь с собой, говорю я ей.

Сегодня я работаю редактором Esquire, и недавно я заключил контракт на книгу. В последние несколько лет я получал доход, платил налоги и откладывал деньги.Я также выиграл стипендию от Galaxy Gives, частного фонда, который финансирует организации и лидеров, занимающихся реформой уголовного правосудия. 

Я не могу перестать думать о том, что все эти достижения - моя единственная надежда позволить себе жилье по рыночной цене. И что это значит, что мистер Брукс и большинство других, покидающих тюрьму, надеются только на то, чтобы избежать убежища.